(Edgar_Allan_Poe) все записи автора Мне показался довольно интересным взгляд последователя По, Говарда Лавкрафта, на творчество писателя, изложенную в « Ужас и сверхъестественное в литературе»( VII Эдгар Алан По)
До Эдгара по целый сонм работающих в жанре сверхъестественного писателей продвигался в темноте, без понимания психологических основ притягательности ужаса для читателя; им в различной степени мешала склонность к пустым литературным условностям типа счастливого конца, торжества справедливости и , в целом, ложного морализаторства; следование общепринятым стандартам и ценностями старание вложить собственные эмоции автора в рассказ, приняв сторону идей в исскустве, поддерживаемых большинством .По знал, что функция беллетристики – просто выражать и интерпретировать события и ощущения, вне зависимости, куда они ведут и что удостоверяют: добрые они или злые.,. привлекательные и отталкивающие, стимулирующие или повергающие в депрессию; дело автора – лишь быть внимательным и умелым рассказчиком, а не наставником, благожелателем или продавцом мнений. Он явно видел, что все фазы жизни и мысли в равной степени подходят на роль объекта творчество артиста, и в силу своего характера, будучи склонному к странному и мрачному, решил стать интерпретатором тех мощных чувств и событий, что вызывают скорее боль, нежели удовольствие, разрушение, а не развитие и расцвет, ужас, а не спокойствие и которые по сути своей враждебны или нейтральны по отношении ко вкусам и традиционным чувствам человечества, а также к здоровью, душевному равновесию и благополучию общества.
Призраки По, таким образом, приобрели убедительную злонравность, которой не обладали их предшественники, и установили новые стандарты реализма в анналах литературы ужаса. Безличный подход и артистизм, помноженные на научное отношение, нечасто встречаемое ранее, а также тот факт, что По в большей степени изучал человеческий разум, чем готические каноны, и работал с аналитическим знанием истинных источников страха, удваивали силу его рассказов и освобождали от всевозможных нелепостей, свойственных обычной « страшилке».Как только появился подобный пример, остальные авторы, естественно, были вынуждены перенять его, чтобы иметь возможность хоть как-то соперничать с ним, с этой точки начались определенные изменения, повлиявшие на основной поток литературы в жанре кошмара.
Возвышенные им до уровня высокой литературы болезни, пороки, распад – тоже были далеко идущими достижениями, жадно схваченная, присвоенная и усиленная его знаменитым французским поклонником Шарлем Пьером Бодлером, эта тема стала основой своеобразных эстетических движений во Франции, сделав По в каком-то смысле духовным отцом декадентов и символистов.
Поражает видение мастером ужаса, который существует вокруг и внутри нас, и червяка, который корчится и пускает слюни в страхе от жуткой близости бездны.
Проникая в бесконечный гложущий ужас причудливо размалеванной пародии, называемой жизнью, и напыщенного маскарада, называемого мыслью и чувством, его взгляд обретал силу и фокусировался на черных колдовских кристаллизациях и трансмутациях, пока в стерильныой Америке тридцатых и сороковых годов не расцвел этакий подлунный сад гигантских ядовитых грибов, которыми не может похвастаться сам Сатурн в своих подземных владениях. Космический ужас заполняет и стихи, и рассказы По. Ворон, отвратительным крючковатым клювом вырывающий кусочки сердца, склеп Улялюм черной октябрьской ночью, безумные шпили и купала на морском дне – все это и многое другое хищно взирают на нас из маниакальных страхов в бурлящем поэтическом кошмаре. А в прозе – перед нами разверзаются челюсти бездны - мы видим непостижимые аномалии, которые со страхом осознаем благодаря ловким полунамекам, в невинности которых едва ли можно усомниться, пока напряженный глухой голос говорящего не внушит нам трепет перед неведомым6 демонические сущности и существа, которые болезненно чутко дремлют. Пока не просыпаются на одно жуткое апокалиптическое мгновение. Хороводы страхов, словно кружащиеся в шабаш ведьмы, предстают перед нами непреукрашенными. ( соотношение с известными кошмарами материального мира)
Рассказы по , естественно, распадаются на несколько типов; и не во всех них в равной мере представлена чистая эссенция потусторонней жути. Логические и рационалистические рассказы, предвестники современных детективных историй , не имеют никакого отношения к литературе ужаса, тогда как иные произведения, вероятно, написанные под сильным влиянием Гофмана( 
), обладают экстравагантностью на грани гротеска. Третья имеет дело с анормальной психикой и мономанией, представляя их таким образом, что они выражают страх, но не сверхъестественное. И наконец, остались рассказы, которые представляют литературу сверхъестественного ужаса в ее самом чистом виде и обеспечивают автору вечное положение отца и основателя всей современной дьяволиады.
Разум По был всегда устремлен на ужас и разрушение, в каждом рассказе, стихотворении, философском диалоге мы видим острое желание познать нераспечатанные колодцы ночи, проникнуть за завесу смерти, царить в фантазии в качестве повелителя ужасных мистерий времени и пространства.
Некоторые рассказы По обладают почти абсолютным совершенством художественной формы, что делает их подлинными маяками в жанре краткой прозы. По мог при желании придать своей прозе истинно поэтический оттенок, используя тот архаичный и ориенталистский стиль, с фразами, сверкающими драгоценностями слов, почти библейскими повторами и рефренами, которые столь удачно перешли к писателям более позднего времени, как например к Оскару Уайлду( ). В тех случаях, когда он пользовался этими приемами, получался эффект лирической фантазии, почти наркотической по своей сути – опиумные видения на языке сна, в котором все неестественные оттенки и гротескные образы воплощаются в симфонию сплетающихся звуков.
Рассказы По о сверхъестественном живут той жизнью, о которой мало кто может мечтать.
Подобно большинству фантастов По наиболее силен в развитии сюжета и описаниях, чем в вырисовывании характера. Его типичный герой – темноволосый, красивый, гордый, меланхоличный, умный, чувствительный, капризный, предпочитающий размышления и одиночество, иногда слегка безумный господин из древней и богатой семьи, обычно он начитан в литературе о сверхъестественном и довольно амбициозен в том, что касается проникновения в запретные тайны вселенной. Помимо зучного имени этот персонаж ничего не взял из раннего готического романа; и он, что очевидно, не пустоголовый герой и не дьявольский злодей из романов Радклиф. Не прямые, но все-таки некие связи у него заметны, поскольку его мрачный, амбициозный и антисоциальный характер очень напоминает типичного героя Байрона, который в свою очередь, есть порождение готических Манфредов, Монтони, Амбросио. Более частные характеристики можно найти в психологии По, который был подверженным депрессии и моментам безумия, чувствительным, немного сумасшедшим, одиноким и экстравагантным, подобно своим одновременно надменным и экстравагантным жертвам судьбы.
Линор